Сашка с Кешей ещё долго лежали рядом. Кеша рассказывал о смерти Хныка с новыми и новыми подробностями, перемежая их воспоминаниями о Кате. А потом, выговорившись, заснул. Сашка отодвинулся подальше, на место, где раньше спал Хнык, уткнулся в его одеяло и ощутил странную пустоту. «Вот и нет Кости, а одеяло осталось, и фляжка его, и махорка. Вещи нас переживают. Хнык и Шакал так радовались, что увидят бои. Теперь их нет, а я живой, хотя я сюда совсем не хотел. Всё-таки несправедливая штука – жизнь».

Наутро пошли на зачистку. Шиз выдал каждому по гранате и рожку к автомату.

– Сначала в подвале должен оказаться ствол, а потом уж рожа, – объяснил он прописную истину. – Но, если покажется, что там кто-то есть, лучше кинуть гранату.

За палатками мелькнул огромный черноволосый парень. «Горилла тоже тут, – подумал Сашка, – вот кому охота пленных взять, моя граната им в кайф будет по сравнению с этими кулаками».

Бригаде Воронцова, как самой малочисленной, досталась сеть небольших подвальчиков с переходами. Сашка с Кешей шли парой, выбивали ногами двери, палили в темноту на всякий случай. Сзади шёл Пёс и светил фонариком. Прикрывали Женька с Витькой. Через десять минут Кеша осмелел – входил просто так.

– Никого тут быть не может, – говорил он. – Кто в подвал полезет? Нет, эти твари в ангарах прячутся, а ходы – так, для отвода глаз.

– Смотри, Кеша, замочат нас тут напоследок, – предупреждал Сашка.

В одном из подвалов недавно кто-то жил: парни нашли остатки костерка, котелок, бутылку со спиртным.

– Самогонка кукурузная, – предположил Кеша.

– Не пей, вдруг отравили.

– Да нужно мне пить всякую гадость! Давай Уксусу продадим, сдохнет – не жалко.

– Любишь ты начальство, – пробурчал Сашка. – Иди осторожнее, вдруг тут хозяин костра недалеко.

– Хватит вам Олега с Хныком, вы свою дань войне отдали, – поддержал Сашку Пёс.

– Наплевать, – огрызнулся Кеша и вошёл в следующий подвал. – Видите, никого.

Тотчас от стены отделилась большая тень. Человек, отшвырнув Кешу, бросился на Сашку и Пса, но добежать не успел – Витька точным выстрелом в грудь отбросил его обратно в темноту.

– Свети! – скомандовал Женька Псу.

Пёс посветил в глубину подвала. Убитый оказался заросшим человеком лет тридцати в ядовито-зелёной форме с белыми нашивками на воротничке.

– Ещё одна мятущаяся душа переродится сегодня, – сообщил Витька. – Она не попадёт в руки чёрного разума. Это счастье.

Перепуганный Кеша поднялся на ноги.

– Что, Янсен, облажался? – Женька стукнул Кешу прикладом. – Без самодеятельности давай!

Теперь первыми пошли Пёс с Сашкой. Остальные подвалы оказались пусты: кроме брошенных впопыхах одеял, фляжек и боеприпасов, в них ничего не нашлось. Через полчаса выбрались наружу. Сашка зажмурился от дневного света, привалился к стене. Рядом топтался Кеша, обвешанный фляжками и завёрнутый в одеяло, показавшееся ему почти новым. Брякал полными карманами патронов.

– Неплохо набрали. Хорошо, меня этот урод не пришиб!

– Думать надо не тем, чем обычно, – сказал Сашка. – Он нас всех положить мог бы, если бы с автоматом.

– Да, Иннокентий, надо бы тебя побить маленько, – согласился Пёс. – Но твой импульсивный друг может опять начать бряцать оружием, а в руках у него сейчас автомат. Так что я удаляюсь.

Вечером майор собрал группы, чтобы отметить хорошую работу.

– Всё, ребята, скоро война для нас кончится. Дальше пусть воюет регулярная армия. Хочу отметить, что группы, воевавшие на юго-западном направлении и оборонявшие Серебряный форпост, имеют меньше потерь. Надеюсь, у нас потерь тоже больше не будет.

– Классно, – обрадовался Кеша. – Теперь марки заплатят. Здорово, да?

– Здорово, – угрюмо сказал Сашка. – А Хнык хотел ножик купить…

Весь оставшийся день Сашка ни с кем не разговаривал. Залез на третий этаж высотки и смотрел, как облака затягивают небо и из них летят снежинки. К вечеру уже началась вьюга: снег бил по лицу, залеплял глаза. Окончательно продрогнув, Сашка спустился в палатку. Там собрались все парни и ещё Эдик Кролик. Кролик был пьяный и выпрашивал у Кеши выпивку.

– Я знаю, что у тебя всегда есть. Дай, мы пьязднуем победу нашего штуймового бьятства!

– Покупай, – безжалостно сказал Кеша.

Картаво ругаясь, Эдик купил у Кеши бутылку кукурузной самогонки из подвала и вышел, но тут же забежал обратно.

– Там стьеяют! – визжал он. – Там, навейное, энские!

Действительно слышались выстрелы. Схватив автоматы, ребята выбрались наружу. Мимо пробегал парень, в котором Сашка узнал Гогу из соседней бригады.

– Что там? – крикнул Женька, схватив его за руку.

– Силос, урод из бригады Гориллы Тима, совсем попятил! Схватил автомат и всех своих положил, первым – Гориллу. А сейчас палит во всех подряд.

Тут раздалось несколько взрывов, и выстрелы стихли. «Гранатами закидали, – подумал Сашка. – А был, поди, нормальный парень. Вон Шиз-то наш как поедет совсем – перегасит нас к чёртовой бабушке. Или не Шиз?» Сашка остановился возле палатки. «Я сам от этого недалеко. Ещё что-нибудь произойдёт – схвачу автомат и начну стрелять куда попало. И меня тоже гранатами закидают».

– Вот, пацаны, – сказал Коньков, будто прочитал Сашкины мысли. – Так и бывает с теми, кто по мелочам за пушку хватается. Гориллу жалко, путёвый мужик был. Не то что вы, уроды.

На следующий день Сашка опять забрался в многоэтажку и смотрел на падающий снег. Тот валил уже так густо, что за его пеленой не было видно даже соседнего здания. Сашка сидел на подоконнике, свесив ноги наружу, и ему казалось, будто в мире он остался один. «Никого нет, – внушал он себе. – Никого и ничего». От таких мыслей становилось легко и спокойно. Из оцепенения его вывели только громкие крики: внизу ссорились Пёс с Кешей. «Пусть, – подумал Сашка. – Какое мне дело! Я устал разбираться, кто прав».

Такие мысли кадету Ерхову показались бы раньше странными и неверными. Сашка вспомнил, каким он был ещё летом: справедливым, добрым, весёлым мальчишкой в чистом кадетском мундире. Мама гордилась, что у неё такой замечательный сын. Соседи ставили его своим детям в пример, девчонки со двора только и мечтали дружить. «Ну и наивным же я был! Забили мою голову какими-то знаниями, патриотизмом, чёрт знает чем. Что теперь с этим делать? Ничему полезному не научили, – Сашка поправил автомат, так и болтавшийся у него за спиной. – А, забыл – научили из этой бандуры людей в лучший мир отправлять. Молодцы… А мы с Ильёй в Корпусе ворчали: думали, что нам, охранной службе Главы, тупая пальба из автомата вовсе не пригодится. Она и пригодилась больше всего. Мне, по крайней мере. Шиз правильно мыслит: есть что-то, зачем я тут оказался, какое-то предназначение. Может, Бог так придумал? Там, наверху».